Как мистер Нельсон завод строил. Из истории российско-американского сотрудничества

Н.В. Вишневский

Публикуется по изданию “Краеведческий бюллетень”, №4, 1997 г.

Начиная с 1930 года на Северном Сахалине, согласно решений партии и правительства, развернулась работа по ликвидации отсталости острова. Осуществлятьэто было намечено ускоренными темпами с тем, чтобы “в кратчайший срок не только догнать, но и перегнать в техническом и культурном отношении японскую часть Сахалина, далеко шагнувшую вперед… ”(1).

Такие прекрасные перспективы были определены председателем окрплана А.Н. Уральским, исходя из наличия несомненных преимуществ островного округа: огромных запасов полезных ископаемых, лесных и рыбных богатств и все это – при непосредственной близости к тихоокеанским рынкам. 

В соответствии с этим, план дальнейшей индустриализации Сахалинского округа на 1930- 31 годы был направлен на максимально возможное развитие отраслей хозяйства (нефть, уголь, лес, рыба), имеющих экспортное значение (2).

Это была та нить, потянув которую, по мнению инициаторов, можно было превратить советский Сахалин в “мощный индустриально-экспортный форпост СССР на Тихом океане”.

Основным вопросом при разрешении проблем экспорта считалось “облагораживание экспортной продукции” 1 переход от экспорта сырья к экспорту готовой продукции (3), С этой целью в 1930 году на Сахалин было завезено импортное оборудование для использования в лесной, деревообрабатывающей промышленности, были поставлены в комплекте; рыбо- крабоконсервные и утилизационный заводы, баночная фабрика и завод по производству пихтового масла. Крабокон­сервный завод было решено установить в поселке Най-Най, Широкопадинского района, жестяную фабрику в Александровске, утилизационный и рыбоконсервный заводы, закупленные через “Амторг” в США – в Рыбновском районе (4).  

Оборудование для консервного завода было доставлено в Рыбновский район из Владивостока пароходом “Томск” и разгружено на берег в течение 19-23 июня. Разгрузка наверняка потребовала героических усилий, так как на борту “Томска” было более… пяти тысяч ящиков. Складов на промысле не было и ящики оставили там, где сгрузили | вблизи моря, которое, как известно, ошибок не прощает. Прибывший одновременно с оборудованием американский инженер Нельсон, основываясь на своих наблюдениях во время работы на Аляске, высказал принимавшим на берегу ценный груз советским чиновникам свое опасение, что в период с 25 июня по 1 июля в этом районе будет очень большой прилив, который может залить водой все машины. Предупреждение Нельсона без внимания не осталось. Чиновники обсудили между собой заявление американца и определили, что такого прилива… быть не может.

“27 июня, – рассказывал позже Нельсон председателю Сахалинского окружного исполкома С.В. Турок, – начался прилив, которого я действительно ожидал и залил все машины, электрические моторы, котлы. Все американские инженеры, которые там были, взялись, стоя по пояс в воде, вытаскивать из воды это оборудование. Очень устали, так как пришлось очень долго работать, чтобы вытащить хотя бы его часть. Когда мы начали говорить о том, что необходимо срочно построить помещение, где произвести специальную чистку и сушку машин, оказавшихся под водой, нам ответили, что нет досок. Я посоветовал: давайте построим железный каркас (одновременно с оборудованием из США в Рыбновск было завезено и помещение завода – железный каркас, который должен был покрываться цинковыми листами) и начнем прочищать машины. Но это здание было построено нескоро и машины еще долго оставались под водой…” (5),

Согласно письма исполнявшего обязанности начальника Сахалинского окружного отдела ОГПУ Шмидта председа­телю Правления Акционерного Сахалинского общества И.А. Чаплыгину “оборудование заливалось приливами 20 дней” (6). Ввиду невозможности по какой-то причине, собрать железный каркас и оборудовать все три линии завода, было решено поставить в засольном сарае одну линию и на ней провести выработку запланированного количества горбушовых консервов, ведь массовый ход горбуши ожидался между 28 июня и 10 июля. Американские инженеры считали возможным оборудовать и пустить одну линию к 3 июля, но сделать этого не удалось по простой причине – в числе присланного оборудования не оказалось приводных ремней.

5 июля приводные ремни были доставлены самолетом из Хабаровска, но и тогда завод пущен не был. Ни директор завода Титов, ни находившийся на строительстве в качестве наблюдателя член правления Акционерного Сахалинского общества Линицкий не договорились с американскими инженерами о топке котла. Котел был затоплен по прибытии приводных ремней и пуск завода был осуществлен, как и положено согласно требованиям по эксплуатации котлов, только через три дня, когда массовый ход горбуши закончился. Завод работал с 9 по 24 июля и выработал всего 2460 ящиков консервов. Основной причиной невыполнения плана считалось, однако, то что к 20 тысячам ящикам было прислано крышек только на 2500. Остальные остались в Александровске. Завод работал с производительностью 120 банок в минуту (140 ящиков в час), что позволяло, при наличии крышек, выполнить план. Крышки были отправлены, но шхуна “Камчадал”, на которую они были загружены, потерпела аварию в районе Погиби (7).

Оставалось найти виновника, как тогда говорили, “прорыва”. Им конечно же оказался директор завода, член партии с 1919 года, специалист по консервному делу Титов. За “халатное отношение к работе” он был с должности снят. Впрочем, новый директор завода – Рябов – также не справлялся со своими обязанностями и он, в том же тридцатом году, был заменен. Директором Рыбновского РКЗ стал Лысенко (8).

Одной из причин снятия с должности Титова называли его “крайне нездоровое отношение как директора завода, а за ним и всего технического персонала к американским инженерам”. Начиная с предоставления американцам помещения, пищи и других необходимых условий и кончая выполнением их распоряжений по монтажу завода, все встречало противодействие и выполнялось крайне небрежно. Для того, чтобы улучшить питание, заставить точно выполнять указания американских инженеров и даже выдать им одеяла, требовалось вмешательство Рыбновского райкома ВКП(б) и специальное постановление (9).

Что служило причиной такого пренебрежительного отношения к специалистам из США, неизвестно. Возможно, здесь вмешалась идеология, возможно, какую-то роль играли чьи-то личные амбиции. Но что бы то ни было, делу это вредило.

Показательны в этой связи взгляды иностранных специалистов, работавших в тридцатых годах на Сахалине. Они считали, что “во главе сахалинского строительства много непорядочности» нет опытных работников, а имеющиеся не пользуются доверием. Много /выдается / рас­поряжений, но никому не дано право распоря­жаться одному.

Много разног­ласий, капризов и интриг. /Планы/ постоянно меняются и такое непостоянство существует везде” (10).

Американцев раздражала некомпетентность советских инженеров и мастеров работавших на строительстве завода и удивлял “хозяйственный” подход при котором какой-то механик, который никогда не был специалистом, а был только кочегаром получал 300 рублей вместо положенных ему 100. И только потому, что этот механик был другом котельного мастера. В то же время, тот же Нельсон отмечал старательность советских рабочих, которые, в свою очередь, часто хвалили американского инженера за его профессионализм (11).

Примечания:

1. СЦДНИ (Сахалинский центр документации новейшей истории) Ф.2.0п.2.Д.2баЛ.123.
2. Там же.Л.125,12б.
3. Советский Сахалин. 1932.27 августа
4. СЦДНИ.Ф.2.0П.2.Д.47.Л.5-
5. НА СОКМ (Научный архив Сахалинского областного краеведческого музея) On. 1.Д. 18.Л. 1.
6. СЦЦНИ.Ф.2.0П.2.Д.101.Л.106.   л
7. СЦДНИ.Ф.2.0П 2.Д.63.Л.605,606.
8. Там же.Л.609.
9. Там же.Л.605.
10. СЦДНИ.Ф.4.0П.1.Д.4 Л.157.
11. НА СОКМ.Оп.1.Д.18.Л.З,5.

© Краеведческий Бюллетень, № 4, 1997 г.