Канако Савая: «Я люблю Сахалин!» (экспедиция Поронайского краеведческого музея по Сахалину)

Источник: сайт газеты “Звезда”  
Нет ничего прекраснее осени на Сахалине. И в этом году Бог подарил нам удивительное путешествие по осеннему западному побережью острова.  Участниками экспедиции стали автор этих строк, научный сотрудник Поронайского музея Сергей Горбунов, и его очаровательная спутница – японская путешественница Канако Савая.

6 сентября она прилетела из Токио. Мы встретились, выехали в Поронайск. В нашем городе Канако-сан посмотрела музей. Сотрудник музея Юрий Васильевич Китагава провёл экскурсию по городу, показал памятник знаменитому японскому сумоисту Тайхо Коки, а на следующий день мы выехали в Пильво, и экспедиция началась.
Канако Савая – профессиональный фотограф. В прошлом году вместе с моим японским другом – альпинистом и путешественником Цуёси Кокубо она совершила первое небольшое путешествие по острову, пройдя пешком от мыса Круглый до Александровска-Сахалинского. Сахалин покорил сердце девушки, она начала изучать русский язык и мечтать о новых путешествиях по острову и о создании фотоальбома, посвященного природе Сахалина. Так возник план нового путешествия.

В гостях у сахалинской осени. Фото С.В.Горбунова

И вот мы высаживаемся в селе Пильво и отправляемся на юг до Углегорска. Первый день подарил нам и первые интересные находки. В Пильво и на мысе Корсакова мы осмотрели древние стоянки и айнскую крепость – часи. По скалам мыса Пограничного пересекли бывшую границу между Советским Союзом и Японией, прошли бетонный волнолом в бывшем японском посёлке Амбецу и остановились около Амбецу на берегу небольшого ручья. Красивейший закат завершил первый день нашего путешествия. Впрочем, закаты мы наблюдали почти каждый день пути.

Канака Савая штурмует скалы мыса Пограничный. Фото С.В.Горбунова

Японская электростанция в Амбецу. Фото С.В.Горбунова

На следующий день осмотрели бывшую японскую электростанцию в Амбецу, здание которой практически полностью сохранилось. Среди автографов на стенах электростанции нашли и японскую надпись. Кто-то из японцев, возможно – бывших жителей или уроженцев Амбецу, несколько лет назад посетил родные места.
На реке Бобрулька тщательно осматриваем береговые обрывы реки. Здесь должна быть древняя стоянка, но уже в который раз ничего найти не удаётся.

Канако Савая у японского котла.  Фото С.В.Горбунова

За очередным мысом появляется мыс Олога – крутая, сложенная конгломератами скала, в которой проложен туннель. Когда-то вдоль побережья проходила японская конная тропа, и её следы сохранились в виде туннелей и выровненных участков скалистых мысов.

На реке Пороховке две древних стоянки по обоим берегам. Они сильно заросли, и мы ничего не нашли. В устье реки стоит избушка.
Но мы идём дальше, собирая камни-самоцветы, каждый раз радуясь очередной красивой находке. Канако-сан спрашивает, как тот или иной камень называется по-русски, а я стараюсь запомнить их японские названия. Она собирает только мелкие камешки, а я, напротив, – крупные, размером с кулак, чтобы после обработки поместить их в экспозицию музея. Мой рюкзак заметно тяжелеет с каждым днём.
Днём стоял прилив, и вполне проходимые  скалистые мысы приходилось обходить по колено в воде.
Вечером наступил отлив, и даже коварный мыс Воздвижения мы легко прошли по суше. Мыс Воздвижения очень красив. На его оконечности стоит большая скала с гротами и волноприбойными нишами, а с южной стороны имеется небольшая арка, выдолбленная тысячелетней работой ветров и волн. В обнажении мыса, словно страница каменной книги,  видны разноцветные слои  горных пород, которым многие миллионы лет.
За мысом Воздвижения на очередном ручье мы остановились на ночлег.
Утром мы опять увлеклись сбором камней-самоцветов, пока не дошли до выхода на поверхность двух японских шахт. Шахты с бетонными стенами очень хорошо сохранились. При их строительстве в качестве арматуры использовались металлические канаты, которые натягивались на металлические арки. В одной из шахт кто-то пытался сделать избушку. Рядом с шахтами лежала целая гора рельсов узкоколейной железной дороги. 
Перед рекой Белкина на пути встретился скалистый мыс, который пришлось обходить по пояс в воде.

Еще по теме статьи можно почитать:  Сахалин - туризм, краеведение... Что будет в ближайшее время?

Канако Савая обходит очередной скалистый мыс. Фото С.В.Горбунова

Местами глубина  была ещё больше, и нам пришлось ждать отлива. Наконец, выходим из объятий скал на песчаный пляж у реки Белкина. Заслуженный обед – и снова в путь, к мысу Полевого. По пути останавливаемся на одном из красивых водопадов. Рядом кусты с огромным количеством красной смородины – вечером нас ждёт компот из ягод.
Сквозь мыс Полевого тоже когда-то проходил туннель. Сейчас он засыпан. В прилив на мыс нужно подниматься по крутой,  каменистой осыпи, на которой висит верёвка. В отлив мы свободно прошли по отмели вокруг мыса.
За следующим мысом – Сигнальным – открывается красивая бухта со скалой вблизи устья реки Татыйво.
Татыйво – нивхское название, причём «во» означает стойбище. Значит, здесь когда-то было стойбище нивхов. Русское название реки – Чибис. В долине реки есть каменная вымостка из крупных кусков андезита. Она хорошо видна, имеет прямоугольную форму и размеры приблизительно 10х20 м. Кто, когда и для чего её сделал – неизвестно. Это одна из загадок урочища Татыйво. Мы очень хотели найти следы нивхского или более древнего стойбища, но, осмотрев террасу и обнажения, ничего не нашли. В Татыйво мы заночевали и опять созерцали Божественный закат и пили вкусный смородиновый компот у костра.
А утром по воде в прилив преодолели скалистые мысы и оказались на пляже у реки Никифоровка. В 1930-е годы японский археолог Нииока Такехико  нашёл здесь обработанную кость кита – один из артефактов, свидетельствующий  о наличии здесь древнего поселения. Мы осмотрели окрестности и обратили внимание на выемки на вершине террасы, похожие на следы древних  землянок. Вполне возможно, что  здесь было не просто поселение, а древняя крепость–часи.
У мыса Бакланова пришлось ждать отлива и всё-равно идти вдоль скал по пояс в воде. К югу от мыса в море стояли несколько красивых скал, которые облюбовали птицы.
Показалось Бошняково. На рейде иностранное судно загружается углём. Входим в посёлок, в магазине закупаем немного продуктов. Когда-то Бошняково был большим шахтёрским посёлком с населением 4000 человек, теперь здесь живёт около тысячи жителей, а уголь добывают открытым способом, везут его в порт, где сосредоточены  огромные горы угля, а затем на плашкоутах вывозят на суда. Между иностранным судном и портом бегают два плашкоута. Пока один загружается на берегу, другой разгружается на судне и наоборот.
Сегодня ночевали в устье реки Канай и опять наблюдали великолепный закат. Реки Оннай и Канай южнее Бошняково носят айнские имена, но следов айнов здесь пока не найдено. Не нашли мы их и в этот раз.
Утром пришлось ждать отлива у мыса Мукай. Канако-сан увлеклась фотоохотой и сделала великолепный снимок ныряющего очкового чистика.
Вечером на небольшом лежбище у реки Гончаровки ей удалось снять лахтака. Её аппаратура позволяет снимать животных даже на большом расстоянии. После мыса Мукай мы шли по красивому песчаному пляжу, залитому солнцем. К вечеру подошли к реке Гончаровке. В 1870 году здесь был основан русский военный пост, о чём свидетельствует  памятный знак, установленный в 2010 году. Есть здесь и древняя стоянка, открытая археологом В.О. Шубиным. Наутро мы обследовали обнажение террасы и нашли фрагменты японской и русской посуды 19 века. Канако-сан удивило то, что посуда двух стран найдена вместе. И тогда я рассказал ей об интересном периоде в истории Сахалина, продолжавшемся с 1855 по 1875 год, когда Сахалин был совладением России и Японии, и оба народа мирно сосуществовали здесь, осваивая его природные богатства.
Мы тем временем отправились в Лесогорск и к северу от устья Лесогорки, на берегу моря, нашли окаменелости древних моллюсков, возрастом около 15 миллионов лет, и отпечатки листьев растений мелового периода, возрастом около 70  миллионов лет.
В Лесогорске нас тепло приняли местный краевед Владимир Николаевич Чапурин и его жена Галина Петровна. Наутро Владимир Николаевич провёл экскурсию по Лесогорску, показал японский  памятник  Тюконхи, место, где был синтоистский храм и школьный павильон.

Еще по теме статьи можно почитать:  Сахалин отдых... или Сахалин Курилы... или Южный Сахалин, Южный Сахалинск...

Самый старый русский дом в Лесогорске. 19 век. Фото С.В.Горбунова

Показал и самый старый русский дом в Лесогорске, построенный ещё в 19 веке. После обеда он проводил нас по берегу моря до скалы около Тельновска, которую в прилив бывает трудно пройти, но начинался отлив и мы её благополучно преодолели.  Здесь В.Н. Чапурина мы видели в последний раз.
Через неделю, когда мы возвращались в Южно-Сахалинск, нам сообщили, что его не стало. Ему был всего 61 год.
В Тельновске обследовали древнюю стоянку и в обрыве террасы нашли 2 каменных наконечника стрел и несколько фрагментов керамики. Ночевали на подступах к мысу Баранова. Ночью пошёл дождь, и весь следующий день он беспощадно поливал нас. Мы тем временем по дороге, среди желтеющих и краснеющих осенних сопок, дошли до урочища Каменка, где сохранилась японская электростанция, шахта и причал для отгрузки угля.

Вся наша одежда промокла. В Каменке мы натянули тент, с трудом развели костёр и до ночи сушились. Утром дождь перестал,  и мы продолжали путь до посёлка Надеждино. По пути встретилось несколько красивых водопадов, один из них на мысе Надежды.

Следующая ночёвка была на реке Сергеевке. Здесь у подножья террасы правого берега реки на пляже я нашёл крупный сильно патинированный остроконечник, явно эпохи палеолита, со следами свежих неолитических сколов по краю.
Ночью периодически поливал дождь, но к утру он прекратился. Мы дощли до древнего поселения Шахтёрск-2, собрали там небольшую коллекцию керамики. К сожалению, древнее поселение сильно пострадало от разработки карьера.
В Шахтёрске отправились на берег моря. После дождей дорога была настолько грязной, что ступать было негде. Кроссовки Канако-сан превратились в два куска грязи, налипшей на них. Мы сделали заключение, что в Японии такого не увидишь и к нашей грязи надо относиться так, как к своеобразной российской экзотике.
Последнюю ночь перед Углегорском провели на мысе Гаврилова. Был шторм и прилив, волны докатывались до палатки. Среди ночи пришлось её эвакуировать в более безопасное место. 
Войдя в Углегорск, мы посетили музей. Нас тепло встретила директор музеяТатьяна Кузьминична Смирнова и проводила на квартиру бывшей сотрудницы Тамары Владимировны Прудниковой. Её гостеприимная квартира стала нашим домом на все дни пребывания в  Углегорске. Из Углегорска уже на автобусе мы отправились в Орлово, расположенное в 30 км к югу от города.

Еще по теме статьи можно почитать:  1955 год, дома сталинской постройки..

Обследовав Орлово, мы отправились в урочище Энто (Крутой Яр). Там нас ждало открытие ещё одного археологического памятника со следами древних жилищ и со своеобразным валом, похожим на вал древнего городища. Вернувшись в Углегорск, мы посетили японские памятники Углегорска – 3 школьных павильона, синтоистский храм Эсутору-дзиндзя,  а также – древние стоянки.

Наша экспедиция подходила к концу. Её результатом стало открытие трёх археологических памятников. Мы провели учёт и фотографирование водопадов побережья и других природных объектов, собрали коллекции по геологии, палеонтологии, археологии, истории и сделали множество интересных фотографий. Сотрудники Углегорского музея предложили Канако-сан сделать фотовыставку о природе Сахалина во вновь открывающемся выставочном зале Углегорского музея. Сейчас подготовка выставки под названием «Я люблю Сахалин» находится в стадии завершения.
В заключение не могу не сказать несколько слов о моей спутнице. Прибыв на Сахалин из далёкого цивилизованного Токио и оказавшись один на один со всеми стихиями сахалинской природы, Канако Савая  героически, с улыбкой на лице, принимала все трудности, выпавшие на её долю, не раз повторяя «Я люблю Сахалин!». Она одинаково радовалась  солнцу и дождю,  шторму и коварным приливам, по пояс в холодной воде всё с той же неизменной улыбкой, преодолевала скалистые мысы. Она старалась взять на себя как можно большую часть работы – от мытья посуды до собирания брёвен для ночного костра. Она приветствовала каждую нерпу и каждую птицу, фотографировала каждый цветок на пути. Глядя на неё, я начал радоваться всем проявлениям жизни, начал любить и лелеять каждый кустик, каждый листок, каждый камушек. Она помогла мне заново открыть этот мир и по особому оценить этот Великий Вечный Праздник, имя которому Жизнь…
Сергей Горбунов
Источник: сайт газеты “Звезда”

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *