Нефтяная игла Сахалина или Зарплаты области как символ новых времен

10 августа 1928 года решением СТО СССР было образовано государственное объединение – трест «Сахалиннефть», включенный в список предприятий союзного значения. Это был пятый нефтяной трест в СССР. В октябре 1928 года дала промышленную нефть первая советская нефтяная скважина… (История Сахалина и Курил)

1

Дорогая ли была это нефть?

Очень.

Пришлось строить железные дороги и нефтепровод до порта Москальво, потом на материк. Кстати до 1937 года нефть экспортировалась в Японию.

Осваивались новые месторождения.

Это трудная долгая история побед, открытий …которая все еще не закончена. «Роснефть» все еще добывает на берегу. Шельфовые проекты добывают с шельфа.

Но как ни странно, до конца девяностых особые поступления в бюджет нефть не давала. Объем добычи был маловат.

Например, в 1940 году перешагнули полумиллионный рубеж. Японцы добывали 160-180 тысяч тонн в год (на концессиях).

В 1984 году нефти добыли 2,64 млн. тонн.

Ведущей отраслью всегда была рыбная промышленность. БОР «гремел» на всю страну…

Имеет ли смысл говорить о нефтяной игле и высоких зарплатах в тот период применительно к области? По крайней мере, о нефтяной игле точно говорить не стоит. При развитой рыбной, угольной, лесной (и бумажной) промышленностях – в период СССР (45-85 гг. прошлого века) нефть просто была одним из пунктов ВВП, значимым в масштабах области для двух районов.

2

В 1997 году в область поступили первые «нефтяные» деньги от западных компаний.

В 1999 году «Моликпак» дал первую нефть.

Японские затраты 70-х годов на разведку, бурные обсуждения начала девяностых, кому отдать эту нефть, и собственный концерн МММ на Сахалине принесли свои результаты.

В течение нескольких лет нефтяная и газовая промышленность, с учетом шельфовых проектов, расширит свое влияние с трех районов (Смирныховский, с его месторождением «Окружное»; не берем в расчет Анивские газовые месторождения, как малозначимые) до минимум пяти основных (Охинский, Ногликский, Поронайский, Долинский, Корсаковский – где сосредоточена добыча, переработка и сопутствующие узлы в виде насосных, компрессорных станций) плюс даст косвенное, но сильное влияние на развитие еще минимум четырех (Холмский – за счет порта; Макаровский, Смирныховский, Тымовский – за счет строительства транссахалинской трубопроводной магистрали, к чему привлекаются и местные жители, и вкладываются средства в инфраструктуры).

В силу мощных финансовых вливаний (проекты уникальны и по размеру относятся к проектам мирового масштаба), пусть даже и за счет последующего «возврата» нефтью, а также высоких заработков – начался значительный перекос, точнее смещение баланса «трудовых резервов» в сторону нефти и газа.

Область уселась на иглу.

Из области слухов: существовало якобы тайное обращение (письмо, указание, пожелание и т.п.) ныне покойного губернатора И. Фархутдинова к западным компаниям о необходимости установления неравенства зарплат (на шельфовых проектах) работникам с материка и сахалинцам не в пользу последних.

Так это или нет, «социальное» недовольство среди работников  нефтегазовой промышленности и сервисных организаций (а также и строительных – стройка длилась достаточный период) на эту тему существовало, и зафиксировано в воспоминаниях местных жителей и даже некоторых СМИ.

Объективно – удобный вахтовый режим, высокие зарплаты и «западный» подход к условиям проживания в кэмпах, а также жесткий кадровый российский голод (большая потребность в специалистах при малом предложении рынка труда), плюс обязательство иностранных компаний привлекать к работе местных жителей – и создало тот самый перекос, оправиться от которого область не может до сих пор, несмотря на значительное падение спроса на работников на проекте, малых зарплат (в сравнении с ранними периодами стройки и эксплуатации) и общей ситуации со стоимостью нефти.

Ушли специалисты из рыбной промышленности. Ветхий флот, недостаток выпускников привели к повышению среднего возраста работников; стало очень мало молодежи и оценочно уровень знаний их гораздо ниже, чем требуется на современном флоте.

На руку появление шельфовых проектов сыграло только бывшим работникам бумажной и угольной промышленности, которым пришлось переучиваться (порой на ходу) на строителей…

3

Текущие зарплаты области, доступные по статистике, а также по слухам, гарантированно подтверждают сказанное выше.

В настоящее время выгодно быть высоким чиновником (от начальника отдела и выше), чем заниматься строительством, добывать ВБР или перерабатывать лес (хотя бы первично).

Новое время не расставило все на места, как хотелось бы думать многим, а подчеркнуло в зарплатах свою сущность. Выстроенная вертикаль силовой власти, сырьевое изобилие на фоне никому не нужной глубокой переработки (в силу дороговизны и нецелесообразности с точки зрения возврата вложений, очень уж долгосрочного), отход от модели торговли импортом (начатый еще после кризиса 1998 года) при высоких затратах на производство собственной продукции местными производителями, а также «западный» (читай, не социалистический подход) к оплате труда (в т.ч. с учетом «рыночной» стоимости профессии, особенно неключевой для предприятия с точки зрения «зарабатывания» и выручки; а также «картриджного» подхода к линейному и исполнительскому персоналу) – ведут к оптимизации зарплат персонала, уравниванию их по регионам (что само по себе нонсенс даже в мировых практиках) и снижению средней оплаты до примерно среднего прожиточного реального минимума.

Иными словами, сложившиеся зарплаты (как в регионе, так и в области) за редким исключением можно представить так:

Очень высокие, реже высокие – грамотные управленцы, приносящие прибыль компании, топ-менеджмент любого уровня.

А вы думаете, почему даже в якобы не очень компаниях главные инженеры, прорабы, начальники отделов, цехов держатся так долго? И делают свою работу? И, как ни странно, в достатке при финансовой ситуации предприятия, близкой к нулевой рентабельности…

Очень высокие, высокие – часть команды власти

Высокие и выше среднего – квалифицированные специалисты, редкой профессии, востребованные, «отбивающие» расходы на зарплату своим стабильным положительным воздействием на порученные им бизнес-процессы; часть персонала, пришедшие в организацию давно, и имеющие размер зарплаты в том числе и за «выслугу лет» (как ни странно, и в нефтегазе это тоже есть, новичок получит гораздо меньше, чем его собрат по профессии, работающий на платформе уже лет десять)

Средняя, ниже средней – линейный персонал, исполнители, «картриджные» должности независимо от степени воздействия на экономический итог работы, широко востребованный персонал в некоторых сферах экономики, в которых при сложившейся ситуации грамотные специалисты работают «на себя» (водители грузовых автомобилей, слесари по ремонту автомобилей, представители «индустрии красоты», и т.п.; и даже токари и сварщики порой, как ни крути), в результате чего на рынке труда присутствуют либо неактивные их представители, а также лица, имеющие проблемы с квалификацией, трудовой дисциплиной, начинающие (с малым опытом), переехавшие с других регионов и еще не сориентировавшиеся в реальных статусах тех или иных работодателей

Малая, крайне малая – те же, но в муниципальных, государственных предприятиях, малом и микробизнесе (за редким исключением; обращаем внимание, что речь идет именно о трудовых отношениях, а не фактически договорных – когда квалифицированный токарь, парикмахер и т.п. на деле лишь арендует место у «работодателя», владельца скромной территории)

Мог ли быть другой расклад в зарплатах?

Если считать, что в общем и целом соотношение «знания – труд – оплата» несопоставимы в стране между собой и не удовлетворяет ожидания широкого круга работников, при наличии иных исключений немалого размера… то нет.

Потому что для восстановления приемлемых оплат труда необходима значительная автоматизация (не говоря уже о нанотехнологиях и цифровизации) производства, при одновременном повышении квалификации работника. Это приведет к повышению производительности труда с одновременным снижением себестоимости за счет значительного снижения ФОТ.

Необходимо государственное регулирование потребности в труде – экономическое, а не «принудительное» (например, препятствованием переходу в десятый класс с целью повысить наполняемость ПТУ и следовательно выпуск работников рабочих профессий, недостаток коих испытываем уже не первый год).

Для ряда значимых производств и направлений услуг необходим контроль за себестоимостью продукции и реальные субсидии на покрытие затрат, не связанные с социальной составляющей. Что это означает? Что, например, нужно продолжать субсидировать заведомо убыточные автобусные маршруты из деревни в город, потому что они нужны людям, но перестать субсидировать те же транспортные предприятия до тех пор, пока показатели средней зарплаты и текучки персонала не достигнут определенного уровня. Это не убьет начинающее предприятие, это убьет порочную практику зарабатывания денег хозяином с «аренды» автобуса, когда каждый маршрутчик должен сдать «план», а все остальное – себе и еще и на содержание автобуса. Схемы оплаты труда в тех же МУПах, завязанные на человеко-часах и соблюдении графика, не самая плохая практика. Что, например, поддерживать грамотных инженеров на важных, но малооплачиваемых должностях, удерживая кадры, тоже должно государство. И ресурсы для этого есть. Мы содержим центры занятости, давно себя изжившие (даже ПСО искало и заключило договоры на привлечение врачей на острова не с государственными ЦЗН, а крупными хедхантерами! – показатель эффективности и доверия к собственным порождениям), а могли бы эти деньги пустить на реальную, а не декларируемую поддержку молодежи.

А пока только крупные компании, уверенные в себе (нефтегаз, сотовая связь, IT, угольная промышленность, реже флот и торговля) идут на ярмарки вакансий, зазывая к себе молодежь. Идут не для галочки, имеется ввиду…

А пока только отказ от социальной нагрузки (в т.ч. в части помощи работникам, и бывшим работникам) позволяет многим предприятиям оставаться на плаву. И серые схемы, которые… впрочем, не стоит об этом в этой публикации.

А пока выгодней брать мигрантов на ручной труд, чем вкладываться в автоматизацию производства (хоть бы и пищевого – зачем ручная лепка пельменей, ведь вкус не от лепки, а от того, как технолог улучшит рецепт), и так будет до первых результатов смены политики государства в этом направлении.

А государство разве сменило политику?

© Область на островах