Музей истории города Южно-Сахалинска: смотрим в будущее (эфир на радио “КП-Сахалин”, 02 февраля 2022 г.)
Гость программы – начальник экскурсионного отдела культурно-туристического центра города Южно-Сахалинска Андрей Кафкан.
О.:
После такого вот экскурса в историю о создании в этот день 76 лет назад Южно-Сахалинской области – задам первый в сегодняшнем эфире вопрос. У кого и когда родилась эта идея создать музей истории именно Южно-Сахалинска.
А.:
На самом деле, справедливости ради, надо сказать, что идея создать музей – витает очень давно. Возьмем любой крупный город, Владивосток, например, или Хабаровск …там есть краевые музеи, и городские музеи. Та же Москва, есть музей города Москвы, рассказывающий об истории города, его людях. Краеведческий музей с одной стороны не может раскрыть все аспекты изучения какого-то вопроса, он вроде бы обо всем, что есть вокруг, а музей истории конкретно города – может раскрывать конкретных лиц. Почему сквер имени Ивана Ждакаева? Кто такой Иван Ждакаев? Проходишь мимо и возникает такой логичный вопрос.
Почему город расположен именно так. Почему именно в этом месте.
Много вопросов, на которые хочется получить ответ. И ответ должен быть компетентным, изученным научными сотрудниками, выпущены статьи <по вопросу>. И можно поспорить, было так, или было так, камень расположен тут. Или не тут… его надо перенести туда.
О.:
И все же у кого идея возникла? Кто первый пришел в администрацию или к вам…
А.:
Повторюсь, идея была давно. Многие ее обсуждали, сейчас даже конкретного человека не назовешь, но в департаменте культуры эта идея витает давно. И тут получилось так, что освободилось здание. Карта прям легла куда надо…
О.:
Вас непроизвольно или намеренно всегда будут сравнивать с областным краеведческим музеем. В чем будет отличие и преимущество?
А.:
Первое – глубина знаний в вопросе изучения города. Допустим, краеведческий музей <областной> – это сразу обо всем. И археология, и о птичках, и о животных. А на территории муниципалитета… как можно рассуждать о птичках и животных? Есть моменты, в которые можно углубиться, которые можно изучить, и о которых можно рассказать.
Краеведческий музей «распространяется» на всю область, его ареал научного знания достаточно широк. И что-то сотрудники могут забыть. И <перенаправить>. А вот этим занимаются уже в музее истории Южно-Сахалинска…
О.:
Где будет находиться музей?
А.:
По адресу Невельская, 44-А. Современный район, именуемый Пентагон (так называют административное здание – не район – прим.).
О.:
Это адрес одного известного здания. Адрес старейшего здания в нашем городе. Которое когда-то, в период Карафуто, тоже выполняло функцию музея.
Как вы там оказались?
А.:
Мы там оказались потому, что оттуда съехал Южно-Сахалинский гарнизонный суд. Военные передали здание муниципалитету, и муниципалитет впоследствии передал это здание в управление культурно-туристическому центру.
О.:
Расскажите нам историю здания
А.:
Это очень старое здание. Было построено в октябре 1908 года японским архитектором Ясуси Томуро. На тот момент этот квартал в целом и улицу Сахалинскую тоже (тогда – Маока-дори) застраивала строительная компания Ито-гуми. Из города Саппоро.
Кстати, компания существует по сей день. Мы туда направляли запрос, чтобы они возможно предоставили нам какую-то информацию о здании, развернутую справку, <проектные решения>, но, к сожалению, ответа пока так и не получили.
О.:
Я так понимаю, там же много всего перестроено?
А.:
Да.
Я так понимаю, что там и «при японцах» уже многое перестроено было значительно. Изначально это здание было построено как штаб охранных войск. Впоследствии военные начали покидать южный Сахалин, здание передали под музей.
То есть, мы военным путем закрепили эту территорию, как считали японцы, а сейчас нам нужно закрепить в умах японцев, что это территория японская. Как это сделать? Конечно же, создать музей.
В общем, там было здание музея. Пока в 1937 году не было построено современное здание краеведческого музея. А в освободившееся здание уже заехали полицейские. Это стало жандармское управление города Тойохара.
О.:
Небольшое такое управление для Тойохары по размеру…
А дальше что было с этим зданием?
А.:
Есть версия, что там находилось командование 88 пехотной дивизии – но это лишь одна из версий. Эту информацию стоит проверить. После 45 года здание заняли военные, и находились там вплоть до прошлого года.
А потом туда переехал культурно-туристический центр.
О.:
Я сейчас упомянул, что это было довольно маленькое здание для жандармерии – и я хочу поговорить про чиновников того периода, Карафуто.
У нас ходят по интернету фотографии мэрии, фото чиновников того периода за работой, и говорят, смотрите, как мало людей тогда работало <в мэрии>.
Я озадачился. Но не нашел, сколько было чиновников в мэрии. Как оказалось, не так легко найти такую информацию именно достоверную – то есть, если не брать посты в интернете, а брать именно документы, то такой цифры нет.
Поэтому озвучу нынешнюю цифру – сейчас в Южно-Сахалинске чуть больше шестисот чиновников.
А вот если взять цифры – количество чиновников Карафуто, относящихся к губернатору – то вдруг оказывается..
Читаем воспоминания Козлова Николая («Грезы и слезы Сахалина» – прим.).
В одном только управлении работало 860 человек и 2,5 тыс. человек в 4 округах, 10 уездах, 27 волостях и мэриях.
То есть всего чиновников в губернаторстве Карафуто при населении около 400 000 человек – было 3 331 человек. А учебник «Экономика Сахалина» говорит, что в 1937 году в губернаторстве работало 1395 чиновников и 2468 служащих (3863).
И когда эти цифры слышишь, то понимаешь, что это не так уж и мало.
Сейчас при населении раза в полтора больше, чем на Карафуто, в ПСО (Правительство Сахалинской области) работает около 150 человек (мин), плюс 1100 в органах госвласти (министерства и агентства).
Единственное неизвестное точно пока число – в подведомственных организациях. Я предполагаю, что там около 1500 человек работает…
<В общем, цифры чиновников на самом деле сопоставимы, даже несмотря на то, что сейчас и численность населения больше, и чем управлять – тоже больше>
Вернемся к музею.
Андрей, какова будет форма музея?
А.:
Не классический музей. Акцент будет сделан не на экспонаты. А на огромнейшие огромнейшие макеты нашего города Южно-Сахалинска. Музейная часть будет присутствовать, но в меньшей степени; акцент будет смещен на гранд-макеты.
О.:
Это будет музей в составе культурно-туристического центра?
А.:
Пока планируем так. Чтобы не увеличивать штат сотрудников.
Плюс наши сотрудники достаточно хорошо знают историю города Южно-Сахалинска, и смогут всё рассказать. Не придется людей готовить с нуля для музея.
О.:
Все же вы хотите потом, чтобы это был музей в понимании музейного дела? Научные исследования, реставрационные работы и т.п. И как это всё будет работать в составе КТЦ.
А.:
Изначально его проще создать в составе КТЦ. В идеале, конечно, хотелось бы, чтобы он вылился в отдельную единицу. Потому что когда он выльется в отдельную единицу – это откроет больше возможностей для развития именно музейного дела.
Не хотелось бы повторяться с другими музеями. Хочется что-то интересное. Но и музейное дело оставить.
Хочется смешать две сферы.
Как я уже говорил, все будет основано на гранд-макетах, но где-то будут и экспонаты.
О.:
Немного поговорим об истории Южно-Сахалинска.
Мы знаем про памятный камень, знаем, что он стоит не на том месте… уже была у нас такая передача, но хочется поговорить об этом еще. Город Южно-Сахалинск, считается, берет свое начало от деревни Владимировка.
А.:
Почему именно от Владимировки – есть определенные документы потому что. Когда Владимир Янцевич направил сюда поселенцев, которые должны были основать селение.
А вообще, если чуть раньше глянуть – то было селение, которое именовали Черная Речка.
А если обратимся к Николаю Васильевичу Рудановскому – он описывает, что здесь были и айнские поселения. Это тоже район Южно-Сахалинска, (нынешние) Луговое и Лиственничное… сейчас это Южно-Сахалинск (входят в состав).
О.:
Да, история порой начинается у селений гораздо раньше. Но я так понимаю, мы принимаем ту дату, когда именно представители Российской Империи «застолбили» за собой это место…
А после Владимировки появилась Тойохара.
А.:
Тойохара – это отдельный город, начал строиться отдельно от Владимировки, впоследствии ее «поглотил». Даже было упоминание, что Владимировка это Кита Тойохара (северная часть Тойохары). По сути пригород.
Сам город начали строить значительно в стороне.
По Сахалину путешествовал Николай Японский, и вот он как раз описывал свои воспоминания, что увидел в Тойохаре, и что во Владимировке.
Владимировка поглощалась городом. Недалеко был выстроен бумажный завод. Есть воспоминания старожилов, которые помнят, что когда-то там стояли одноэтажные деревянные дома, но до нашего времени они не сохранились. В этом определенная сложность воспроизведения периода именно Владимировки, очень тяжело найти то, что осталось именно от нее.
Можно, конечно, перекопать все огороды местных жителей…
О.:
А где именно была эта Владимировка.
А.:
В современной территории это район кадетской школы, ближе к реке если двигаться.
Если мы туда отправимся <по улице Ленина>, увидим недавно отремонтированный мост и черную плиту.
Ее установили несколько лет назад, с надписью, что там будет установлен знак в честь основания села.
А с основным памятником все просто (памятный знак на Сахалинской – прим.) – его можно переименовать.
О.:
А я могу предположить, почему камень оказался именно там. Все просто. Оказывается, там когда-то было село Ближнее, которое потом при СССР переименовали …во Владимировку.
И даже сейчас у многих местных спрашиваешь, где Шанхай и где Владимировка, и если ошибешься, тебя обязательно поправляют. Разъясню: если стоять лицом на запад, в сторону «Слезы», на Сахалинской вблизи бывшего Боулинг-центра (остановка «Кинопрокат» -прим.), то слева от меня Шанхай, а справа Владимировка. И путать их нельзя. Они были не то, чтобы не дружественные, но это были разные районы, и люди себя с ними четко идентифицировали.
И я предполагаю, что кто-то посчитал, запамятовав историю переименования, что село, из которого вырос Южно-Сахалинск, было именно там, и там и поставили камень.
А.:
Зачастую чиновникам, которым дали задачу построить памятник, они могут не всегда это согласовать с историческим сообществом.
Отсюда большое количество ошибок.
Например, вот ряд памятников на улице Сахалинской – известные мореплаватели. Ну там не все мореплаватели, конечно…
О.:
Крузенштерн, Рудановский, Невельской… кто не мореплаватель?
А.:
Николай Васильевич Рудановский. У него не было своего корабля. Его памятник был установлен чуть позднее, к 125-летию Южно-Сахалинска (остальные – к столетию). Памятник построен на частные деньги, к слову.
О.:
Давайте еще про историю села Владимировка.
Село в свое время поразило Чехова тем, что оно было красивым и развитым.
И еще часто писалось, что на юге острова Сахалин местные жители НЕ участвовали в войне 1905 года. Однако, существует такой факт, доказанный, и даже попавший в учебник истории, что «жители села Владимировка защищали свое село от японцев».
Процитирую: 27 июня отряд Арцишевского, заняв позицию у села Дальнее, выставил заслоны у сел Ближнее, Владимировка и Троицкое. После перестрелки у Большой Елани дружинники отступали, заманивая за собой японцев. У околицы Владимировки их ждала засада. Бои в окрестностях Владимировки и Дальнего продолжались 28 и 29 июня. Отряд Арцишевского попытался уйти в горы, потеряв убитыми и ранеными до полутора сотен человек. Среди погибших были крестьяне из Владимировки, вышедшие защищать родное село.
Чем примечательна эта история?
У нас почему-то как ни странно в голову вбито у всех такое понимание, что здесь была каторга, здесь все было очень плохо, люди здесь «сахалинили» и мечтали отсюда уехать. На самом деле был пласт людей, для которых Сахалин был Родиной. И эта строчка (про погибших крестьян – прим.), она это четко подчеркивает. Люди добровольно вышли защищать свое село, будучи мирными жителями.
Однажды в этой студии я задавал вопрос, сможем ли мы когда-нибудь узнать, кто были эти люди. И мне сказали, что с большой долей вероятности нет. Ни Арцишевский не вел список мирных жителей, ни метрические книги не сохранились.
А.:
Да, отряд Арцишевского отступал ожесточенно. Даже сожгли мост (примерно, там где находится камень).
А по поводу жителей информации мало. Единственная информация, доступная нам, это метрические книги Березняковской церкви. Там есть упоминание о погибших мирных жителях, которых захоронили спустя месяц после их убийства. Неясно, то ли это люди, которые обороняли свое село, то ли люди, которых японцы расстреляли намеренно.
Казнили.
О.:
Давайте на более позитивные темы…
Вернемся к будущему музею. Готов ли план будущего музея в красивом здании по адресу Невельского, 44-А?
А.:
Что планируется там создать… Территория музея, во-первых, будет значительно расширена. Если посмотрим вокруг – увидим, что там находится большое количество «зеленых» участков, а на них местные жители паркуют машины. Но это на самом деле зеленая зона, которая принадлежит музею. Ее мы планируем облагородить, установить забор. И это будет прогулочная зона – доступная для посещения, как территория краеведческого музея.
Что же будет внутри. На первом этаже будут основные экспозиции – три основные части: селение Владимировка (там будет большой макет села, который постараемся воссоздать по имеющимся фотографиям; что-то будет «приукрашено», конечно), следующий период Тойохара (как она выглядела, с использованием аэрофотосъемки), далее зал, посвященный Советскому Южно-Сахалинску и современному Южно-Сахалинску.
О.:
Будет ли зал так называемой «новейшей» истории?
А.:
Есть один зал, который до конца не распланировали. То есть возможность добавить элемент «девяностых» можно. Это уже стало историей, люди подуспокоились по этому вопросу – как было с Великой Отечественной, первое время ведь никто не хотел на эту тему разговаривать, никто не хотел обсуждать. Потому что были очень свежи воспоминания. А последующие поколения все же проявляли к этому интерес…
О.:
А что осталось у здания японского?
А.:
Камины.
Правда, не все. Мы начали искать по фотографиям, считали трубы – сколько труб выходит из этого здания, и начали после определения комнаты искать камины. Два нашли почти сразу. Один самый яркий, находится на втором этаже, он будет реконструирован, воссоздан. Конечно, пылать огнем он не будет, но имитация огня будет.
Часть каминов разобрали видимо, в советский или японский период.
О.:
Задекорировали?
А.:
Нет, просто разобрали. То, что задекорировали, мы их нашли и планируем их восстановить.
О.:
Полы сохранились японские?
А.:
Японских практически нет. Все было переделано в советское время.
О.:
А планировка здания сохранилась японская?
А.:
Перестраивали и японцы (там был штаб, музей, потом жандармерия – и они перестраивали это здание), и в советский период (появление стен из ДСП-панелей – они будут убраны и залы расширены до первоначального состояния).
Еще есть такая красивая деревянная лестница, которая упирается в стену. Конечно, там стены быть не должно…
О.:
Фасад?
А.:
Восстановить первоначальный облик будет достаточно сложно. Мы планируем его освежить, восстановить ко Дню города, уже в этом году.
Также будем проводить «усилительные» работы. Зданию больше ста лет, необходимо усилить саму конструкцию здания. И будет понятно, что удастся сохранить, и что не получится.
Переживаем за сейсмичность.
Здание старое, деревянное.
Люди подходят к нему и видят, что стены первого этажа из кирпича. И складывалось впечатление, что само здание из кирпича, а второй – деревянная надстройка. На самом деле здание полностью деревянное, стоит на брусах. Кирпич играет декоративную роль, плюс сохранение тепла.
О.:
Хитрый вопрос. Откуда будем брать экспонаты? Дадут ли их другие музеи, будем куда-то ездить их собирать, может даже кинем клич?..
А.:
Другие музеи точно с нами не поделятся. Есть определенные требования к хранению музейных предметов, плюс они (предметы) принадлежат Российской Федерации, и передать из одного музея в другой достаточно сложно, только в рамках временных привозных экспозиций. Кстати, мы планируем такой зал в нашем музее.
Повторюсь, предметов очень и очень мало, поэтому мы выбрали форму гранд-макетов, воссоздания истории в таком именно виде.
Какие-то предметы, мы рассчитываем, нам представят местные жители.
Саму территорию мы тоже планируем использовать аналогично территории областного краеведческого музея, устанавливать какие-либо найденные предметы.
О.:
Какое-то время назад вы упомянули, что город Южно-Сахалинск повторяет город Тойохара…
И у меня вопрос. Я в сети постоянно вижу это упоминание, что Южный повторяет Тойохару, но насколько это верно в планировке улиц?
А.:
Где-то есть повторение. Южно-Сахалинск нарезан квадратиками, и центральные части улиц при японцах были нарезаны большим количеством квадратов.
Советская застройка заняла больше места, и перекрывала большую часть улиц. Если взглянем на старую карту Южно-Сахалинска (года 1947, 1948, 1955), то увидим, что улиц было гораздо больше. А потом город расширялся, рос… многие улицы стали исчезать с карты.
Плюс гипподамову сетку рушат улицы, выстроенные в советское время. Например, Березовая – нынешняя Емельянова. Она идет не прямо, а с некоторым изгибом, ноу-хау в Южно-Сахалинске.
О.:
Хочется вернуться к деятельности КТЦ. Расскажите про ваш проект – лекции о городе.
А.:
Мы готовы прийти в любую школу и рассказать об истории Южно-Сахалинска. От начала, от айнских поселений, до нынешнего времени. Плюс мы решили раздробить лекции на более мелкие этапы, рассказать о Владимировке, Тойохаре, современном Южно-Сахалинске.
Чтобы пригласить нас нужно позвонить и записаться, номер простой: 210-310.
Проект называется «Сто сорок лекций о Южно-Сахалинске».
О.:
Еще один проект мне очень ваш понравился, десять гор…
А.:
Он называется не десять гор, а «В объятиях Сусуная».
Южно-Сахалинск прикрывает Сусунайский хребет. Возникла идея, что каждый может подняться на эти горы (хребта), осмотреть Южно-Сахалинск с разных сторон.
В представлении большинства людей у нас есть только гора Большевик и гора Красная (о которой постоянно говорит «Горный Воздух»). А у нас присутствует большое количество других гор на хребте. И каждая уникальна и красива по своему. И к каждой много уникальных маршрутов, и зимой и летом. Перечислю горы: Московская, Быкова, Луга…
Мы предлагаем пройти людям не десять гор, а восемь (из десяти). Потому что есть и «сложные» горы (которые покорятся не каждому). Это гора Августиновича, Высокая.
О.:
Наша программа подходит к концу.
Завершить ее хочется на интересном факте: наш город стал городом в период Карафуто, в 1908 получив статус городского поселения ( и имя – Тойохара – прим.), а непосредственно городом Тойохара стала в 1937 году.
Всего вам доброго!
